- 3 -
«Две мечты да печали стакан
мы, воскреснув, допили до дна…»

Попасть на аудиенцию к губернатору было не так-то просто, как могло показаться с первого раза. Молоденький солдатик, затянутый в красную с белым форму морского пехотинца, и всем своим видом напоминавший игрушку из яркого китайского пластика, решительно преградил мне путь на подступах к дому губернатора Суонна. От намеченной цели меня отделяла только красивая кованая решетка ворот и несколько метров посыпанной мелким гравием дорожки, терявшейся в сгущающихся сумерках. От досады я даже топнула ногой. При условии, что я была обута в неуклюжие сапоги, которые были мне велики как минимум на пару размеров, выглядело это со стороны, должно быть, крайне забавно. Но размышлять мне об этом было некогда.
- … мисс, я категорически отказываюсь вас пропустить!.. Слышите?..
- Нет, сударь, это вы меня услышьте! Мне нужно немедленно увидеть губернатора Суонна!..
- При всем моем уважении, мисс… - солдатик беззастенчиво оглядел меня с головы до ног, - С какой это стати губернатор Суонн, этот почитаемый всеми человек, должен встречаться с какой-то неизвестной девушкой, которая, вдобавок ко всему, ворвалась в его дом посреди ночи?..
Честно  признаться, данный вопрос поставил меня в тупик. Думая в тот момент только о Джеймсе, я совершенно не брала в расчет мысли и чувства других людей, совершая тем самым большую ошибку. Нельзя было забывать, что в настоящий момент я здесь одна – ни Оли, ни Ежика Нюты, ни Эндрю Джилетта, ни Уилла Тернера, ни, на худой конец, Джека Воробья рядом не было, а значит следовало полагаться только на свои собственные силы и смекалку, трижды взвешивая и обдумывая каждое решение и каждый шаг, прежде чем его совершить.
Но это была бы не я, если бы поступала подобным образом. Живя и действуя только под влиянием импульсов, я нередко попадала в нелепые ситуации – и потом сама себя корила за скоропалительность и недальновидность. Вот и сейчас, вместо того, чтобы как следует осмыслить информацию, которая стала мне известна благодаря болтливости старого приятеля, и утром попробовать попасть на прием к губернатору, я просто сорвалась с места и как шальная понеслась сюда, не руководствуясь даже банальным этикетом. Впрочем, нередко подобная импульсивность играла мне на руку – видимо, чтобы хоть как-то компенсировать этот недостаток. Судорожно пытаясь придумать причину, по которой губернатор Суонн мог бы принять меня прямо сейчас, я вдруг вспомнила Элизабет - ее застывшее лицо, остекленевший взгляд, устремленный куда-то в небо… и свою слепую безудержную ярость, которая нахлынула на меня, когда я поняла, что Бекетт хладнокровно застрелил девушку, без раздумий бросившуюся мне на помощь.
Я пристально посмотрела стоявшему напротив меня солдату в глаза. Какое-то время мы молчали, а потом он отвел взгляд – и я поняла, что смогу выйти победителем из этой игры. Оставалось только выложить карты на стол, что, собственно, я и не замедлила сделать.
- Кажется, вы сказали «неизвестную девушку? – я покачала головой, - Вы ошибаетесь, молодой человек. Я думаю, что губернатор будет рад встрече с подругой его покойной дочери Элизабет…
Лицо солдатика вытянулось. Он удивленно смотрел на меня, не произнеся ни слова. А я, довольная произведенным эффектом, решила подлить масла в огонь, дабы этот эффект закрепить.
- Передайте, пожалуйста, губернатору, что встречи с ним ожидает миссис Норрингтон. Флер Норрингтон. Конечно, если вы настаиваете, я могу придти и утром… - я нетерпеливо дернула плечиком, - Но данное дело никак не может ждать до утра – в противном случае я не пришла бы посреди ночи, как вы изволили заметить...
Лицо молодого человека вытянулось еще сильнее и приобрело сначала белый, а потом - сразу пунцовый оттенок. Сейчас, он  больше всего напоминал мне рыбу, выброшенную на берег – он тяжело дышал, открыв рот, словно ему отчаянно не хватало воздуха.
Я была почти уверена, что этот солдатик ничего не знает о Флер Норрингтон, которая была повешена на площади форта более года назад. Но об этом должен был знать губернатор. На самом деле, бросив когда-то в лицо самодовольно ухмыляющемуся Мерсеру это имя, таким образом без зазрения совести присвоив себе статус супруги Джеймса Норрингтона, я преследовала одну-единственную цель – сказать Джеймсу, что я думала о нем до самого конца. И уж конечно я никак не могла предположить, что мне придется воспользоваться этой ложью еще раз, для того, чтобы узнать судьбу самого Джеймса. Это была как раз такая ситуация, когда цель оправдывала любые средства, которые использовались для ее достижения. И имена двух близких мне людей – Джеймса Норрингтона и покойной Элизабет Суонн легко распахнули передо мной кованые створки ворот резиденции губернатора. Возможно, потом я буду стыдиться этого обмана, и может быть даже буду просить у кого-то прощения за такую наглую ложь. Но не здесь. И не сейчас.

*  *  *

Дворецкий предложил мне подождать губернатора в столовой – здесь был затоплен камин, рядом с которым уютно расположились два кресла, словно поджидая дорогих гостей. Других источников света не было, поэтому в комнате царил полумрак янтарно-медового оттенка. Поленья в камине весело потрескивали, навевая воспоминания о родительском доме. Высокая застекленная дверь, выходившая, по-видимому, на балкон, а может быть и сразу в сад, была приоткрыта, и залетавший с улицы ветерок легко раздувал тонкие белые занавески. Я провела рукой по столешнице, чувствуя под кончиками пальцев гладкость ее полированной доски, коснулась высокой спинки стула. Все эти вещи, равно как и сама комната, вызывали в моей душе странное волнение. Но о причинах, которые это волнение могли вызывать, мне подумать уже не дали.
За моей спиной послышался звук открываемой двери. Столовую залил неяркий свет, который давала масляная лампа в руках дворецкого…
- Мисс, я искренне надеюсь, что причины, побудившие вас придти в столь поздний час, на самом деле достаточно серьезны, чтобы я мог простить вам ложь относительно вашего родства с коммодором Норрингтоном… и знакомства с моей дочерью.
Мне потребовалась всего лишь доля секунды для того, чтобы обернуться на звук голоса. Я не могла разглядеть лица говорившего – свет лампы бил мне прямо в глаза, отчего я была вынуждена даже прищуриться. Зато ему как раз было хорошо меня видно. Некоторое время он молча разглядывал меня, пока, наконец, не шагнул в комнату, оказавшись совсем рядом.
- Губернатор?.. - Я невольно попятилась, пытаясь подавить растущее волнение.
Мне было знакомо лицо этого человека!..
Я видела его прежде. Я видела его… на площади! В тот самый день, когда нас казнили, он ворвался в форт с отрядом солдат. Мерсер позорно бежал, а Эрида весьма своеобразным способом отправила нас с Олей домой. Что было здесь после всего этого - я могла только догадываться. Однако по лицу губернатора Суонна можно было предположить, что увидеть меня в своем доме он предполагал меньше всего. Молча дождаться пока слуга поставит лампу на стол и оставит нас одних стоило мне немалых усилий. Когда же это, наконец, произошло, мы с губернатором заговорили буквально в один голос.
- Вы? Как это возможно? Я видел, как ваше тело, завернутое в мешковину, опустили на дно могилы и засыпали землей. А теперь вы врываетесь в мой дом и требуете от меня объяснений?..
- Где Джеймс Норрингтон?.. Ради бога, скажите, что с ним?!
Я с силой вцепилась пальцами в подол платья, пытаясь совладать с нахлынувшими на меня эмоциями. Нужно было взвешивать каждое слово, прежде чем произнести его вслух – ведь от этого зависело то, насколько правильно и адекватно оно будет понято человеком, стоящим напротив меня. На его лице было написано неподдельное изумление. Ну еще бы, наверное, не каждый день к нему в дом заявлялись гости, вернувшиеся с того света!..
Несмотря на свой возраст, мистер Суонн был мужчиной весьма представительным. На вид ему можно было дать лет этак пятьдесят. Высокий, сохранивший достаточно статную фигуру, Уизерби Суонн являл собой образец того, как должен выглядеть мужчина в расцвете своих сил. Однако горе, ворвавшееся в жизнь этого человека непрошенным и нежданным гостем, оставило свои яркие отпечатки на его лице. Глубокие морщины залегли в уголках глаз, прорезали высокий лоб. Его взгляд выдавал в нем отрешенность от всего окружающего мира - это был взгляд того, кто потерял все самое дорогое, что было в его жизни. Мне не хотелось верить, что этот сильный человек, может быть сломлен духом. Но об этом красноречиво говорили его глаза.
- Губернатор, я приношу свои искренние соболезнования в связи с кончиной вашей дочери. Простите, что явилась к вам вот так, без предупреждения, без договоренности. Но… - я замялась, - Я думаю, вы догадываетесь о причинах, толкнувших меня на такой поступок.
- Да. Здесь не нужно быть гением, чтобы не понять в чем дело, - мужчина слабо улыбнулся и кивнул на кресла у камина, - Давайте присядем, миссис Норрингтон.
Я почувствовала, как краска мгновенно прилила к моему лицу и мысленно вознесла хвалу небесам, что в комнате было достаточно темно, чтобы губернатор этого не заметил. Мне вдруг стало отчаянно стыдно. Одно дело, когда ты обманываешь наивного желторотика в солдатской форме, и совсем другое – когда твой обман вскрывается перед человеком, с которым ты хочешь быть предельно искренней. Послушно опустившись в предложенное кресло я, уставившись невидящим взглядом на огонь, подождала, пока губернатор устроился рядом.
Поленья в камине весело потрескивали, разбрасывая яркие искры. Какое-то время это был единственный звук, заполнявший комнату. Наше молчание было густым и тягучим, словно холодный кисель. Мне кажется, что в этот момент каждый из нас обдумывал то, на какие вопросы он был готов ответить искренне и правдиво, и какие ответы он бы хотел услышать от своего собеседника.
- Простите, губернатор… - я вцепилась пальцами в подол платья, отчего ткань немедленно смялась, - Прежде чем… мы начнем наш разговор, мне хотелось бы извиниться перед вами за одну ложь. Она будет здесь некстати. И я вообще бы не хотела, чтобы между нами была даже малейшая неискренность. Элизабет была верным товарищем. Хотя мы и были знакомы совсем недолго. Она спасла меня – ценой собственной жизни… поэтому…
Я замолчала, чтобы перевести дух и справиться с нахлынувшими эмоциями. Губернатор пристально смотрел на меня, чуть подавшись вперед всем корпусом, и терпеливо ждал, когда я снова смогу заговорить. К счастью, это продолжалось всего лишь пару секунд – дольше такого пытливо-оценивающего взгляда я бы не смогла выдержать.
- Дело в том, мистер Суонн, что мое имя не Флер Норрингтон…
- Я знаю об этом. Можете не беспокоиться, - голос губернатора неожиданно потеплел, - Я уже было испугался, думая, какую еще страшную тайну вы мне откроете. Коммодор Норрингтон рассказал все достаточно подробно…
- Что?.. Как? Когда?!
- Когда вернулся в Порт-Роял. Он попросил меня внести в соответствующие документы определенную поправку…
- Какую?.. – я вцепилась в подлокотники кресла с такой силой, что побелели костяшки пальцев, - Какую поправку?
- Исправить ваше выдуманное имя на настоящее. Миссис Ксения Норрингтон.
У меня зашумело в ушах. Все поплыло перед глазами, закружилось в неистовом хороводе света и тени, где редким пятном промелькивало удивленное лицо губернатора Суонна. Казалось, что весь мир превратился в волчок, который неведомые мне силы раскрутили до такой степени, что яркие полоски на его боках слились в одно разноцветное месиво. Я невидящим взглядом смотрела на человека, сидящего передо мной, пытаясь осознать… нет, скорее даже принять разумом то, что он только что сказал.
- Я… это похоже на бред сумасшедшего… - я закрыла лицо руками, - Губернатор… мне бы больше всего на свете хотелось сейчас узнать, где Джеймс и что с ним…
- Простите, миссис Норрингтон, но я боюсь, что вашего супруга уже нет в живых…
-  Что?.. Нет, этого не может быть! – я отчаянно затрясла головой, - Конечно, все эти слухи, которые ходят в городе… Я… я знаю, что судно, отправленное вами на Тортугу, вернулось без своего командира и старшего лейтенанта. Но это же не значит…
- Что они мертвы? К сожалению, скорее всего так и есть, - мистер Суонн устало вздохнул, и посмотрел на огонь, весело пляшущий в камне, - Вы знаете, что Джеймс должен был доставить на Тортугу?
- Нет. Конечно нет, откуда же мне знать?
- Каперское свидетельство. Для Джека Воробья. На сей раз настоящее.
- Настоящее? Что вы хотите этим сказать?..
- Бекетт на поверку оказался обыкновенным мошенником, стремящимся к власти. Безусловно, он должен был занимать определенное положение в Лондоне – без этого он никак не смог бы раздобыть дубликат печати короля и образец его подписи. Приказы о казни Элизабет, Тернера и Норрингтона были весьма искусными подделками. Равно как и каперская грамота, которой Катлер пытался подкупить этого пирата.
- Джек никогда бы не продался за грамоту… - попыталась я возразить, и вдруг задумалась.
Откуда у меня такая уверенность? Душа Воробья всегда была для всех загадкой, и что творилось в ее глубинах, знал, пожалуй, только сам Воробей.
Губернатор молча наблюдал за гаммой чувств, которая отразилась в этот момент у меня на лице. Впрочем, я недолго мучилась над этой загадкой, поскольку почти сразу же мои мысли вернулись к Джеймсу. Я категорически отказывалась верить в то, что его нет в живых. Мне казалось, что я бы обязательно почувствовала, если бы это оказалось на самом деле так. И ведь компас указывал вполне конкретное направление!.. Да и вернулась я в этот мир тоже не просто так – ведь не для того, чтобы тут же быть раздавленной подобным известием!..
- Я не верю, в то, что вы говорите. Не верю слухам, - холодно отчеканила я, глядя губернатору прямо в глаза, - Джеймс жив.
Мистер Суонн только вздохнул и покачал головой. Его взгляд весьма красноречиво говорил о тщетности моих надежд. А внутри меня клокотала бессильная ярость, ибо больше всего на свете я ненавидела, когда на меня смотрели… вот так. Безнадежно. Как на сумасшедшую.
- Мне пора идти. Уже очень поздно. Простите… простите, что так вот ворвалась…
Я поднялась на ноги, и направилась было к двери, когда меня вдруг окликнул губернатор.
- Миссис Норрингтон!.. Ксения, подождите!.. - в его голосе было столько горечи, что у меня невольно сжалось сердце, - Я распоряжусь… распоряжусь, чтобы для вас приготовили комнату. Только останьтесь. Расскажите мне об Элизабет.
Я обернулась и посмотрела на мистера Суонна. Он поднял на меня печальный взгляд.
- Мне кажется, я начинаю забывать ее. Ее голос. Ее лицо. Как она смеялась, как хмурила брови, как спорила со мной, - мужчина слабо улыбнулся, словно через силу, - А я не хочу этого забывать. Пожалуйста…
И я осталась. Не смогла не остаться.

*  *  *

Просыпаться отчаянно не хотелось. Было так уютно лежать в этой огромной мягкой постели, свернувшись клубочком и натянув одеяло до самого подбородка. В комнате было темно – слуги весьма предусмотрительно задернули шторы, потому что спать я ложилась уже под утро, когда начало светать. Однако, судя по легким порывам ветра, которые время от времени врывались-таки в мою спальню, окно было открыто, дабы обеспечить приток свежего воздуха.
Мы проговорили с губернатором почти всю ночь.
Честно говоря, я сама от себя не ожидала, что могу так долго и много рассказывать про Элизабет. Ведь если задуматься, то на самом деле мы провели вместе совсем немного времени. Две недели плавания до Тартара на бриге «Надежда» под командованием капитана Барбоссы, потом несколько часов на «Жемчужине», когда мы отмечали единение Джека Воробья с его командой, а команды – с Джеком и кораблем, и под конец – наши совместные поиски дороги домой, когда нам встретилось судно лорда Бекетта. А потом Элизабет не стало.
Впрочем, как и нас с Ольгой. Но это уже была отдельная история.
Сейчас, оборачиваясь назад и вспоминая события минувших дней, я понимаю, что на многое закрывала глаза – и по этой причине так много упустила из виду. Я прекрасно знала, что Элизабет и Уилл не помирились. Я сама подзуживала Олю, когда она закрутила с Тернером легкую интрижку. Конечно, в быту нам проще поддержать тех, кого мы любим и знаем, не обращая внимания на то, что это может причинить кому-то боль. А может быть, во мне говорила ревность?.. Ведь я же знала о нежных чувствах, которые Джеймс некогда испытывал по отношению к мисс Суонн. Может быть, по этой причине я ни разу не попыталась подружиться с девушкой, узнать о ее проблемах и, возможно – даже помочь? И не смотря на все это, Элизабет без раздумий бросилась мне на выручку… или навстречу смерти?..
Впрочем, имело ли это сейчас значение?
За время нашего весьма продолжительного разговора с Уизерби Суонном, я не переставала восхищаться этим человеком. Ведь если бы он очень сильно захотел, то легко бы связал гибель своей дочери со мной. И всю эту ситуацию с Джеймсом, Воробьем и треклятым каперским свидетельством тоже. Но с его губ не сорвалось ни слова упрека. И я была благодарна ему за это. Потому что именно сейчас, в этот момент, я особенно остро ощущала свою причастность к гибели этой чудесной девушки… и возможно, Джеймса.
Нет, я решительно отказываюсь в это верить!..
Столь безрадостные размышления легко разогнали весь сон, и теперь я лежала, угрюмо уставившись в потолок над моей кроватью. Ветерок, залетавший с улицы, легко шевелил тяжелые занавески, запуская в комнату лоскуты яркого солнечного дня и свежий воздух, пахнущий морем. Наверное, там за окном был чудесный день, и для того, чтобы поднять себе настроение, достаточно было просто встать, раздернуть шторы и впустить его в свою комнату и свою жизнь.
А я лежала и тупо жалела себя.
- … миссис Норрингтон!.. – в дверь тихо, но настойчиво постучали.
Я скрипнула зубами. Легкая шалость, которая задумывалась, чтобы разозлить Мерсера и дать знать Джеймсу о себе, давно уже перестала быть таковой, превратившись в дурацкий фарс, который, вдобавок ко всему, меня совершенно жутчайшим образом раздражал.
- Да?.. – я приподнялась на постели и приняла сидячее положение, подложив себе под спину подушку, - Да, входите!
В комнату вплыла горничная, держа в руках ворох какого-то тряпья и большую прямоугольную коробку. Улыбнувшись и пожелав мне доброго утра, она подошла к окну, чтобы раздернуть тяжелые занавески и впустить солнечный свет и свежий воздух в мою спальню. При виде ее я едва не рассмеялась – настолько забавно выглядела одежда служанки. А ведь когда-то и мы с Олей носили эти нелепые чепцы, фартучки и невзрачные серо-коричневые платья. Ирония судьбы, иначе не назовешь.
Вчера эта девушка помогала мне раздеться, и была весьма шокирована одним видом моего нижнего белья. Конечно, она не сказала этого прямо, но нужно быть совершенно слепым человеком, чтобы не заметить, как расширились от удивления ее глаза. Честно говоря, я чувствовала себя весьма неловко под ее взглядом. Каким должно быть странным казался ей сам факт моего присутствия в доме губернатора!.. Особенно учитывая мой внешний вид, короткую стрижку и нелепую одежду.
- Колетт, что это за вещи? – я с любопытством наблюдала за тем, как девушка развешивает на ширме те тряпки, который принесла с собой. – Зачем это?..
Впрочем, сейчас уже можно было с твердой уверенностью сказать, что это вовсе не тряпки. Это была женская одежда – корсет, нижнее платье, чем-то похожее на ночную рубашку и наконец, что-то совершенно великолепное из шуршащего и похрустывающего материала нежно-зеленого цвета. Я почувствовала, как протестующе сжались мои внутренности, когда увидела, какая у этого платья талия. Не сложно было догадаться, каким образом подобная стройность придается.
- Губернатор Суонн ждет вас к завтраку. Я здесь, чтобы я помочь вам одеться.
- А зачем эти вещи?
- Это подарок губернатора.
- Эта одежда принадлежала покойной мисс Суонн? – я нахмурилась, спуская босые ноги на пол.
- Что вы, миссис Норрингтон!.. Это новые вещи. Это подарок!
Действительно, что за глупые предположения?..
Я поднялась с постели и старательно потянулась, без особого удовольствия слушая, как хрустят суставы. Встретившись взглядом с девушкой, я вымученно улыбнулась ей и побрела за ширму, мысленно содрогаясь от своих нелепых предположений.
- Прости, Колетт. Видимо, это навеяло вчерашним разговором об Элизабет…
- Все в порядке, миссис Норрингтон, - горничная улыбнулась, помогая мне надеть нижнее платье из тонкого белого хлопка, - Ваш дядюшка очень рад вашему приезду. Он впервые улыбается за столько времени!..
Расческа, которую я держала в руках, с глухим стуком упала на пол.
- Что ты сказала?!
- Что ваш дядюшка рад вашему приезду, - девушка испуганно посмотрела на меня, - Что-то не так, миссис Норрингтон?
Дядюшка…
Губернатор Уизерби Суонн – мой дядюшка?.. Бред.

*  *  *

Я спускалась по лестнице, ведущей на первый этаж, со всей осторожностью, на которую была способна. Придерживая длинные шуршащие юбки одной рукой, другой я изо всех сил вцепилась в перила, и вымеряла каждый последующий шаг, прежде чем его сделать. Ведь стоило только мне оступиться – и загремела бы я по лестнице, живописно припечатавшись носом где-нибудь внизу. А поскольку подобная перспектива меня совершенно не прельщала, пришлось потратить не одну минуту, чтобы благополучно спуститься на первый этаж.
Чертов корсет!..
Ощущения были такие, словно бы я проглотила палку. Будучи по жизни человеком сутулым в виду некоторой зигзагообразности моего позвоночника, мне было крайне непривычно ходить настолько прямо. В принципе, я не имела ничего против этого, мне даже нравилась моя нынешняя стройность, если бы только не было так больно. В тот момент, я мысленно сравнивала себя с мышкой, которую поймала змея и теперь душит, обвившись тугими кольцами вокруг хрупкого тельца. Но грызуну в этом плане все равно повезло бы гораздо больше. Потому что мышка раз – и умерла. А мне придется ходить и мучиться. И ведь даже не умрешь!..
Потому что глупо.
Прислонившись спиной к стене, я постаралась перевести дух и успокоиться, прежде чем заходить в столовую, где уже давно ждал меня губернатор. Голова кружилась – то ли от волнения, то ли от недостатка кислорода, в груди неистово билось сердце, словно пойманная в клетку птица. Окинув себя быстрым взглядом, я гордо вздернула подбородок, и со всей грациозностью, на которую была способна, вплыла в столовую.
- Доброе утро, дядюшка!.. – лучезарно улыбнувшись сидевшему мужчине, я подошла к столу и подождала, пока лакей поможет мне сесть, - Хотя, учитывая обстоятельства, будет вернее сказать «Добрый день», если не «Добрый вечер», не так ли?..
Мы одновременно посмотрели на часы, стоявшие на каминной полке. Стрелки показывали без десяти минут четыре.
- Тебе хорошо спалось, дорогая?.. – Уизерби недовольно посмотрел на лакея, который накрывал мои колени салфеткой, - Все ли тебе нравится?..
- Да, все просто замечательно!.. – наиграно-радостно воскликнула я, с трудом сдержавшись, чтобы не расхохотаться, - Здесь чудесный воздух. Я очень хорошо выспалась.
Мы были вынуждены продолжать этот фарс еще несколько минут, пока не принесли мой завтрак, состоявший из запеканки, двух свежих булочек, посыпанных корицей или чем-то в таком духе, и чашечки чая. Однако, не смотря на проснувшийся аппетит, мне почему-то кусок не лез в горло. Я вяло ковырялась вилкой в своей тарелке, ожидая, пока нас с губернатором оставят одних.
Когда же, наконец, это произошло, губернатор Суонн заговорил первым, словно бы прочитав мои мысли:
- Я должен извиниться перед вами, миссис Норрингтон, за некоторую вольность, которую я разрешил себе по отношению к вам. Но учитывая сложившиеся обстоятельства и мое состояние на тот момент, это было единственное разумное решение, которое пришло мне в голову…
- Не извиняйтесь. Не надо, - я искренне улыбнулась, - Вы… Я не знаю, право, как вас отблагодарить. Мне так стыдно. Ворвалась посреди ночи, требуя каких-то объяснений.
- Ваше поведение весьма легко можно объяснить…
- Но не оправдать. – Я покачала головой, - Спасибо вам. За понимание. За эти подарки. За ваше гостеприимство. Я не могла и мечтать о подобном приеме.  И мне жаль... Действительно, искренне жаль, что я должна покинуть вас так скоро.
- Куда вы намерены отправиться, миссис Норрингтон? – в голосе Уизерби послышались тревожные нотки. – Я очень надеюсь, что ошибусь в своих предположениях, если скажу, что вы стремитесь попасть на Тортугу.
- Нет, вы абсолютно правы. – Я покачала головой и печально улыбнулась, - Я должна найти Джеймса. Живого или мертвого. Простите, я не смогу иначе.
Губернатор молча отвел взгляд.
Я поднялась из-за стола и тихонько, на цыпочках, вышла из столовой. Несмотря на то, что я была твердо уверена в правильности своего решения, в голове творился полный сумбур.