- 2 -
«Не секрет, что друзья не растут в огороде,
Не продашь и не купишь друзей…»

Какое-то время я просто тупо смотрела на море, не в силах поверить в реальность происходящего. В моей голове крутилось множество мыслей, одна другой невероятнее, однако, несмотря на это, все они складывались в общую убежденность – я вернулась. Я была на одном из островов Карибского моря. Должно быть, вы сейчас спросите меня, откуда такая уверенность?.. Это сложно объяснить. Но так обычно и бывает. Например, если человек, прожил долгое время в каком-то городе, то обязательно запоминает его и безошибочно узнает, даже если оказывается в совершенно незнакомом ему районе этого города несколько лет спустя. Это как оказаться в своей старой школе – вроде бы и стены покрашены по-другому, и окна новые, и учителей твоих тут уже нет давно – и все равно, ты ее никогда и ни с какой другой школой не спутаешь.
Память порой играет с нами в странные игры.
Так или иначе, но все эти запахи и звуки, нахлынувшие на меня, словно бурный горный поток, в единый миг воскресили в сознании все воспоминания, связанные с этим временем, этим миром… и с людьми. И  в этот момент неописуемая радость охватила все мое существо. Ведь это значило и то, что я в скором времени смогу увидеть Джеймса!..
Сердце радостно заколотилось у меня в груди, словно птица, рвущаяся на свободу, к своему счастью. Я улыбнулась, опустила голову… и увидела компас, который продолжал безмятежно висеть у меня на шее, подвешенный за шнурок. Сейчас, при свете дня, уже невозможно было отрицать очевидное – это был компас Джека Воробья. Каким образом он оказался в пресном озере в моем времени? Почему компас не у Джека? Выбросил ли пират его сам, или тут было замешано что-то другое? Чем закончился бой «Летучего Голландца» и «Черной Жемчужины»? Удалось ли сбежать Мерсеру, или же его все-таки поймали? Вернулся ли Джеймс в Порт-Роял?
…Простил ли он меня?..
Вопросы. Уйма вопросов, на каждый из которых я страстно желала найти ответ. Но больше всего меня в тот момент волновало мое настоящее местоположение. Очертания берега, на котором я сидела, совершенно не были мне знакомы. Я не хотела думать о том, что, возможно, я оказалась на неизвестном мне острове, который, судя по всему, был вдобавок ко всему еще и необитаем. Карибское море, одно из крупнейших морей Земного шара, общей площадью почти три тысячи квадратных километров омывало своими волнами далеко не одну сотню островов и островков, растянувшихся в виде длинной дуги протяженностью в несколько тысяч километров. Вероятность того, что я оказалась на Ямайке или на одном из близлежащих к ней островов была феноменально мала. Но я все же решила не терять надежды до тех пор, пока не буду уверена в обратном.
В конце концов, у меня был компас Джека Воробья, а это что-то да значило!..
Я подобрала фотоаппарат, бережно отряхнув его от песчинок, прилипших к серебристому корпусу. Сейчас это была всего лишь бесполезная пластиковая коробочка. Чувствительная цифровая техника вряд ли была способна выдержать кульбиты, которые ей пришлось перенести благодаря моей неуклюжести. Поэтому я не стала рисковать и пытаться включить фотоаппарат, - прежде всего надо было дать ему высохнуть, поскольку карта памяти могла быть еще жива. А я тем временем должна попробовать сориентироваться на местности… если это вообще возможно.
Взгляд снова скользнул по компасу. Издав радостное восклицание, я взяла его в руки и откинула крышку. Стрелка, пару раз лениво повернувшись вокруг своей оси, совершенно невозмутимо указала на безбрежно раскинувшееся передо мной море. Я тихо выругалась сквозь зубы, захлопнула крышку компаса, и крепко сжав его в руках, несколько раз повторила про себя название города, в который страстно мечтала попасть – Порт-Роял…
Однако ситуацию  это никак не прояснило, наоборот, стало еще хуже, поскольку теперь стрелка компаса начала выписывать методические круги, явно не намереваясь останавливаться.
- Вот зараза!..
Я перевесила компас к себе на пояс, пропустив его шнурок через один из гужей на моих джинсах – ремень я все равно не носила. В этот момент со стороны джунглей раздался шум, словно кто-то бежал сквозь заросли напролом, - а потом на берег выскочил мальчишка лет этак десяти. Это был настоящий негритенок – его кожа по цвету напоминала эбеновое дерево. На ребенке была простая хлопковая рубашка явно не первой свежести, и холщовые штаны, едва доходившие ему до колен. Завидев меня, мальчишка сначала остановился, да так резко, что пальцы босых ног взрыли песок, а потом, издав какой-то нечленораздельный вскрик, быстро развернулся и бросился прочь, обратно в лес. Все это произошло за какую-то долю секунды, однако мне и этого было достаточно, чтобы понять, что этого мальчика нельзя упускать из виду – ведь он мог вывести меня к цивилизации, какой бы она тут ни была!..
- Эй, подожди, постой! – крикнула я и бросилась в джунгли, вслед за ребенком.
В нос сразу ударил резкий аромат тропического леса – аромат, наполненный запахами цветущих растений и гниющей листвы, такой удушливый и сладко-пряный, что у меня сразу же перехватило дыхание и закружилась голова. Ветки хлестали меня по лицу, ноги норовили запутаться в густом кустарнике, который протягивал ко мне свои цепкие лапы, словно какое-нибудь хищное животное. Рубашка пацаненка, белым пятном мелькавшая среди густых зарослей впереди меня, была моим единственным ориентиром, поэтому я изо всех сил старалась не упускать мальчика из виду. Он совершенно никак не реагировал на мои призывы остановиться, скорее наоборот, припускал еще быстрее, стоило мне только сократить расстояние между нами хотя бы на пару метров. А в один прекрасный миг мальчишка просто пропал. Это произошло так внезапно, что я, опешив, решила прибавить ходу и попытаться нагнать пацаненка… и вдруг вылетела на совершенно открытое место.
Хотя, пожалуй, называть открытым это место было бы не совсем правильно.
Просто закончились одни заросли, и начались другие.
Застыв на месте, я с удивлением разглядывала стройные ряды высоких растений, никогда не виденных мною прежде. Стебель, который был примерно в мою руку толщиной, венчала крупная пушистая метелка, а довершали эту картину большие листья ярко-зеленого цвета. Теплый ветерок, долетавший сюда, наверное, от самого моря, легко покачивал растения, отчего они тихонько шуршали, словно полоски старого пергамента. Все это зрелище смутно напоминало мне обыкновенное кукурузное поле – по крайней мере, именно так выглядело это самое поле по телевизору. Разница была лишь в растениях. К сожалению, мои познания в области биологии, особенно той ее части, которая касалась флоры, были так же скудны, как и познания в географии.
И тут меня как громом пробило.
Ну конечно же! Сахарный тростник! Целая плантация сахарного тростника, из которого изготавливают знаменитый Ямайский ром!..
За время нашего с Олей пребывания в этом мире в прошлый раз, мне только единожды удалось попробовать, каков на вкус этот известный пиратский напиток. Обстоятельства данной дегустации я предпочитала вспоминать как можно реже - все же Тартар произвел на меня далеко не самое приятное впечатление, впрочем, как и его хозяйка… А распивание рома сидя на полу каюты Джека Воробья – это был совсем не тот опыт, которым я стала бы хвастаться.
Особенно учитывая наступившее потом похмелье.
Оторвавшись от воспоминаний, я снова бросила взгляд на раскинувшуюся передо мной плантацию сахарного тростника. Ровные ряды растений нарушала свежая тропинка, которая явно была совсем недавно протоптана. Это подтверждали и листья, сломанные примерно в метре от поверхности земли. Я сначала удивилась было подобному наблюдению, решив, что это сделало какое-то животное, решившее преодолеть плантацию напрямик.
А потом я вспомнила про мальчишку.
И побежала.
Почему-то для меня было принципиально важно догнать этого ребенка. Я проклинала себя за подобную настойчивость, в очередной раз уворачиваясь от огромного листа, норовившего ударить меня по лицу. Босые ноги взрывали влажную почву, то и дело цепляясь за толстые стебли. Пару раз я падала, умудрившись сломать при этом несколько растений и оцарапать руки. Как долго все это продолжалось, я не знаю. В определенный момент мне начало казаться, что плантация эта никогда не закончится, и я буду все бежать, бежать и бежать до тех пор, пока не упаду без сил. Или пока на кого-нибудь не наткнусь.
И как это обычно бывает, по законам жанра, стоило только мне так подумать, как тростниковые заросли неожиданно закончились, и я вылетела на открытое место. Недалеко от меня, примерно метрах в шести, высилась длинная стена, выложенная из грубо обтесанных и плотно подогнанных друг к другу камней. Я подошла поближе и начала оглядываться по сторонам, пытаясь сообразить, куда мог подеваться мальчишка. После непродолжительных поисков мне удалось обнаружить в стене дыру, которую с большим успехом скрывала густая зелень. Ползучее растение, похожее на наш обыкновенный вьюнок, только с большими мясистыми листьями, цепляясь побегами за неровную каменную кладку, образовало своеобразный зеленый покров, который закрывал приличный участок стены от земли практически до самого верха. Дыру же можно было заметить лишь нагнувшись – она тускло просвечивала сквозь листву. Сломанные веточки растения и отпечатки маленьких босых ножек на влажной рыхлой почве подтвердили возникшее подозрение - мальчик скрылся здесь, через это отверстие.
На глаз прикинув размеры дыры, и соотнеся ее со своим ростом и комплекцией, я решила рискнуть и попытаться пробраться через нее на ту сторону. Меня совершенно не прельщала перспектива бродить по тропическому лесу или по тем же тростниковым плантациям невесть сколько времени – этого мне хватило и в прошлый раз, но тогда я была не одна, а с Ольгой, да и людей мы нашли довольно-таки быстро. К тому же, моей основной задачей сейчас было выяснить, где я нахожусь, для того, чтобы как можно скорее начать поиски Джеймса Норрингтона, а это было возможно только при условии, если я выберусь в какой-нибудь оплот цивилизации. О собственной безопасности я в тот момент практически не думала – голову слишком вскружила радость от предстоящей встречи с любимым человеком. Но к счастью, по неизвестным причинам, судьба хранила меня… до этого момента. Хотя, наверное, это было весьма спорное утверждение в контексте сложившихся обстоятельств.
Так или иначе, но мне удалось беспрепятственно пролезть через дыру в стене, пару раз больно ударившись локтями. Я оказалась в темном переулке, который заканчивался глухим тупиком. Здесь было сыро, в спертом воздухе нестерпимо воняло помоями – настолько сильно, что в носу засвербило. Я звонко чихнула и тут же зажала рот руками, испугавшись громкого звука, который многократно усилился, отразившись от высоких стен, подобно маленькому резиновому мячику. Вы помните – такие были у многих в детстве... Маленький, горько пахнувший резиной мячик, с легкостью подпрыгивал до окон второго этажа – все зависело только от силы руки, запустившей его в этот полет. А потом – с криками «Лови, лови его!..» приходилось бежать по двору, чтобы догнать свое маленькое детское счастье.
Я отряхнула с коленей налипшую каменную крошку. Локти неприятно саднило – царапины давали о себе знать при каждом моем движении. Дополнительное неудобство создавали босые ноги - кроссовки остались далеко, за тысячу километров и несколько сотен лет от этого места, а мои ступни после длительной погони за шустрым малчишкой оказались порядком изранены. Тем не менее, если я хотела узнать что-нибудь о Норрингтоне, больше не было смысла задерживаться на одном месте. Я одернула футболку, еще раз критически осмотрела себя с ног до головы, и, обреченно вздохнув, решительно зашагала к выходу из переулка.
Однако перед тем как нырнуть в шумную реку городской улицы, мне пришло в голову, что будет весьма разумно осмотреться, не выходя на яркий солнечный свет – так я могла привлечь лишнее внимание к своему необычному внешнему виду. Так я и поступила. И каково же было мое удивление, когда через дорогу, прямо напротив моего убежища обнаружилось невысокое здание из серого камня, на котором обнаружилась до боли знакомая вывеска.
Таверна «Старый хозяин»!..
О да, без сомнения, я очень хорошо помнила это славное заведение. Когда-то мы с Олей здесь прилично отработали – это было в те времена, когда мы дали обещание Эриде, богине хаоса и раздора, что выкрадем для нее сердце Дэйви Джонса из лап лорда Бекетта. Весьма опрометчивое обещание, которое, все же нам удалось сдержать… в каком-то смысле. Это было смутное, тяжелое время, когда приходилось и работать в таверне, и искать пути решения поставленной перед нами непосильной задачи. Сейчас, оглядываясь назад, я могла с полной уверенностью сказать, что все случившееся с нами произошло либо по воле благоприятного случая, либо с благословения капризной тетушки Фортуны. Иначе, как объяснить тот факт, что уже через полтора месяца с момента нашего появления в Порт-Рояле, мы работали служанками в доме Бекетта?.. И подлость Мерсера, благодаря которой мне удалось выкрасть сердце Джонса, и такое, казалось бы, несвоевременное появление Норрингтона на пороге резиденции Бекетта в тот самый момент, когда мы с Олей планировали бежать, – все это напоминало кусочки одной большой головоломки, которые все вместе укладывались в общую целостную картину.
Судьба и в этот раз была ко мне чрезвычайно благосклонна – забросив меня в Порт-Роял, она сократила до минимума мои риски. Если Джеймс в городе… Если только он в городе!..
Я снова осмотрелась по сторонам, - мне совершенно не хотелось привлекать к себе излишнее внимание. К счастью, улица была практически пуста, не смотря на то, что день был в самом разгаре. Это весьма играло мне на руку, поскольку была вероятность, что и в таверне не будет посетителей. Реакции Питера, хозяина таверны, я не боялась – наученный горьким жизненным опытом, старина Пит никогда не задавал лишних вопросов. Зато охотно отвечал на чужие. Уж что, а травить байки и пересказывать последние сплетни и новости Питер любил.
Перебежать дорогу было делом одной минуты. Спустя мгновение я уже отворяла знакомую дверь, изо всех сил напрягая свой слух и готовая дать деру в случае малейшей опасности. Но все было тихо, поэтому бросив последний взгляд на ярко освещенную солнцем улицу, я бесшумно скользнула вовнутрь темного помещения. Таверна, как и в прошлый раз, встретила меня целым букетом всевозможных запахов – начиная с аромата свежеиспеченного хлеба, заканчивая какой-то кислой вонью, над природой которой мне даже не хотелось задумываться. Здесь, казалось, совершенно ничего не изменилось – все те же громоздкие столы, сколоченные из грубо обтесанной древесины, грязные, покрытые жирными пятнами блеклые занавески на окнах и низкий, нависающий над самой головой, потолок с темными кружками от свечной копоти.
С кухни доносились голоса двух человек. Я безошибочно определила один из них – он однозначно принадлежал старине Питу. Второй голос, женский, был мне не знаком. Присев на краешек скамьи, которая тянулась по периметру всего зала, я принялась ждать. Наверное, было бы проще сразу пройти на кухню, но мне показалось, что это будет не самым правильным решением – по крайней мере, интуиция предостерегала меня от данного шага. Поэтому я терпеливо ждала, с унылым видом разглядывая собственные босые ноги. Забившаяся под ногти почва и многочисленные царапины придали моим и без того не особенно привлекательным ступням крайне непрезентабельный вид. Снизу джинсы намокли и потемнели от налипшей грязи.
В общем, я являла собой весьма непривлекательное зрелище.
- Что вам угодно, мисс?.. – приятный мягкий голос вырвал меня из моих невеселых размышлений.
Я подняла голову. В кухонных дверях стояла женщина и с плохо скрываемым удивлением разглядывала меня. На вид ей можно было дать лет сорок. Невысокая, чуточку полноватая, с круглым румяным лицом и темно-русыми волосами, заправленными под аккуратный чепец, она являла собой типичный образчик этакой тетушки Марты, какой она была в моем представлении. Чистый передник и закатанные до локтя рукава простого темно-серого платья довершали эту картину. Темно-карие глаза женщины смотрели меня с любопытством, но без капли враждебности – ровно так, как должна смотреть, скажем, супруга хозяина таверны…
От такой мысли меня даже подкинуло с лавки. Я поднялась на ноги.
- Добрый день. Я ищу Питера. Он… он владелец этого заведения.
- Зачем вам Питер? – в глазах женщины явно мелькнуло опасение, она подошла ближе.
- Простите, но это дело носит сугубо личный характер. Я не хотела бы…
- Я жена Питера. Вы можете передать мне все, что считаете нужным.
«Ха! Я так и думала!..»
Мысль о том, что я настолько попала в яблочко в своих догадках, вызвала у меня довольную улыбку. Женщина, глядя на меня, невольно улыбнулась мне в ответ. И в этот самый момент на пороге кухни появился Пит, по-видимому, обеспокоенный долгим отсутствием супруги. Наши взгляды встретились. Мужчина какое-то время молча смотрел на меня. Наконец, в его глаза промелькнуло узнавание, а спустя секунду – радость. Лицо Питера расплылось в широченной довольной улыбке.
- Флёр, девочка!.. Вот уж и не чаял тебя увидеть больше!
Он сгреб меня в свои неуклюжие объятия. Я с трудом сдержалась, чтобы не зашипеть от боли – Питер задел мои свежие царапины. Женщина с осторожной улыбкой наблюдала за нами. Я искренне радовалась про себя, что информация о нашей с Ольгой казни не достигла слуха этого замечательного человека. Впрочем, здесь было нечему удивляться - Мерсер хорошо знал свое дело. Мари и Флер Д'Оранж благополучно канули в лету. Вместе с покойным лордом Бекеттом.
- Пит, все, отпусти меня!.. - я рассмеялась, - Ты мне сейчас все ребра переломаешь, а моя шкурка и так не совсем целая, как видишь…
- Да, я вижу. – Мужчина внимательно осмотрел меня с головы до ног, - Тебя где носило, девочка?
- Это длинная история, Питер. Я ее обязательно расскажу тебе, если ты дашь мне возможность вымыться по-человечески, и какую-нибудь нормальную одежду – нет мочи носить это несносное тряпье!..
- Хорошо. Я сейчас приготовлю тебе комнату и ванну, а Мелисса пока тебя покормит чем-нибудь горячим. Тьфу, совсем забыл о приличиях!.. – Пит раздосадовано мотнул головой, - Флер, это моя жена Мелисса. Мелисса, это Флер, она, вместе с сестрой работала здесь, у меня, полтора года назад. Ну, ты помнишь, я тебе рассказывал – они потом ушли к Бекетту…
При упоминании этого имени я поморщилась, что не укрылось от взгляда Питера.
- Ты уже утомил бедную девушку своими разговорами! Иди, готовь комнату и ванну, коли уж пообещал!.. – пришла на выручку Мелисса и, приобняв меня за плечи, увела на кухню, оставив растерянного Пита одного в общем зале.
Я покорно уселась на одну из лавок, стоявшую возле самой стены, шумно втягивая носом воздух – аромат свежеиспеченного хлеба и мясной похлебки немедленно вызвал у меня повышенное слюноотделение. Я и не догадывалась, насколько голодна – сражение с водами озера и пробежка по тропическому лесу порядком вымотали меня, отняв последние силы. Когда Мелисса протянула мне миску с похлебкой и ломоть свежего хлеба, я, забыв поблагодарить ее, с неистовством накинулась на еду. Женщина села рядом на краешек лавки и с улыбкой, по-матерински доброй и теплой, наблюдала за мной.
- Я должна извиниться за поведение своего мужа – он иногда бывает таким несносным!.. – наконец, нарушила затянувшееся молчание Мелисса.
- Это мне знакомо, - я, улыбнувшись, посмотрела на женщину, - Он всегда был таким. Хлебом не корми, дай собрать последние байки да сплетни. Он похож на моего хорошего друга…
Почему я вдруг вспомнила Гиббса в этот момент – было не понятно. Но внутри что-то так защемило, сердце болезненно сжалось от нахлынувших воспоминаний. Покидая этот мир, я оставила в нем много друзей. А сейчас, вернувшись, я совершенно не знала где они, что с ними. Что там сказал Питер?.. Прошло полтора года. Полтора года! Как много всего могло произойти за это время. А вдруг… Вдруг смысла возвращаться уже не было?.. Вдруг они все – все близкие мне люди погибли еще тогда, во время битвы со «Стремящимся», кораблем Бекетта и «Летучим Голландцем»? Может быть, «Черная Жемчужина» давным-давно лежит на морском дне? И нет больше весельчака Гиббса, обаятельного мерзавца Джека, нет отчаянного и решительного Эндрю Джилетта, нет осиротевшего без Элизабет Уильяма Тернера, нет Джеймса Норрингтона…
Нет Джеймса!..
- Милочка моя, тебе нехорошо?.. – Мелисса вдруг встрепенулась и придвинулась ближе, - На тебе же лица нет, ты вся белая, как мел!
- Это… это от усталости… - еле выдавила я, - Мне надо отдохнуть.
- Конечно-конечно! Пойдем.
Мне отвели комнату в хозяйской части дома, на первом этаже, - рядом со спальней Питера и Мелиссы. Это говорило красноречивей всяких слов о том, насколько искренне был рад Пит нашей встрече. Впрочем, сейчас мне не было абсолютно никакого дела до этого – на меня вдруг навалилась страшная усталость, которой я не могла дать объяснения. Все мышцы ломило, словно бы я пробежала не один десяток километров, руки дрожали как от сильного напряжения, а голова раскалывалась от боли. Правда, горячая ванна все-таки смогла принести некоторое расслабление моему измученному телу… Я промыла царапины на руках и ногах, вычистила грязь из-под ногтей. Наконец, закончив со всеми этими процедурами и натянув на себя какой-то бесформенный балахон, который, судя по всему, должен был заменить мне ночную рубашку, я забралась под одеяло и тут же забылась крепким сном.

*  *  *