Глава 1.
Солнечные лучи скользили по красным черепичным крышам, играли бликами на цветных стеклах в окнах домов богатых горожан, отражались в лужах и растворялись в лазурной глубине моря.
Колокольный звон плыл над городом, напоминая людям, что сегодня – день святой Барбары, покровительницы и защитницы города с древнейших времен. В ее честь был и праздник на главной площади, ей же сегодня молились жители приморского города, прося кто любви, кто денег, а кто просто мира и покоя.
Из церкви важно вышли самые уважаемые граждане города. Пока они снисходительно выслушивали священника и обменивались замечаниями касательно погоды, цен на товары и состояния кораблей, жены и дочери обсуждали сплетни, наряды и предстоящий обед в доме одного из богатейших горожан, мистера Горацио Блента. В центре этого цветника блистала его супруга, миссис Джулия Блент, в недавнем прошлом – миссис Роджерс, самая красивая вдова города, а последние восемь месяцев – счастливая обладательница ценного приза в виде столь завидного мужа.
Действительно, богатого, не скупого, приятного в обращении и весьма представительного мистера Блента желали заполучить многие и куда более молодые дамы. Но Горацио сделал выбор в пользу красивой вдовы, не смутившись даже наличием у нее двух сыновей. Впрочем, мальчишек быстро отправили в дорогую закрытую школу, где они должны были приобрести хорошие манеры и обзавестись полезными знакомствами.
Старший из юных Роджерсов поехал в школу спокойно и даже с удовольствием, он был книжным мальчиком и наука манила его куда больше домашнего уюта. Но младший, которому едва исполнилось восемь лет, не хотел покидать мать. Избалованный ее попустительством, он устраивал скандал за скандалом, в результате чего колеблющийся мистер Блент окончательно уверился в необходимости отправить мальчишку набираться ума-разума. Сам он, в прежние времена капитан торгового судна, с раннего детства привык сам о себе заботиться и не желал понимать капризов изнеженного ребенка.
Но в конце концов мальчик уехал практически добровольно. В утешение за расставание с родительским домом он получил от отчима обезьянку по кличке Джек. Обезьянка была маленькая, смешная и ужасно умная, иногда мальчишкам казалось, что она даже умнее их. И хотя мистер Блент предупреждал их, что Джек проведет кого угодно, они не поверили, за что позже чуть не поплатились, когда старший обнаружил под своей подушкой украденные у директора золотые часы. Впрочем, все кончилось благополучно, а дети, наученные опытом, стали гораздо тщательнее следить за слишком умной обезьянкой.
С их отъездом никто больше не мешал мистеру Бленту наслаждаться радостями супружеской жизни. Джулия прекрасно понимала, как ей повезло в тридцать два года и с двумя детьми так выгодно выйти замуж, поэтому старалась окружить мужа заботой и вниманием. Благо, он был неприхотлив и уравновешен. А поскольку прежде ни разу не был женат, то и сравнивать ему было не с кем, а уж миссис Блент сумела приложить все усилия к тому, чтобы он верил, что она настоящее сокровище. Горацио так и называл жену – «сокровище», это слово ему особенно нравилось.
Конечно, кумушки шептались, что мистер Блент не местный, неизвестно откуда появился полтора года назад, непонятно где приобрел свое состояние, да и вообще, со странностями он. Но все понимали, что это просто зависть. В городе немало было людей, связанных с морским делом. Удобное расположение и одновременно тихая красота мест способствовали тому, что здесь оседали люди, решившие после трудов праведных прожить остаток жизни в покое. Бывшие морские офицеры, торговцы, путешественники… им было, о чем поговорить в пабе за кружкой светлого местного эля, более крепкого шотландского виски, а иногда и дорогого, но так любимого моряками ямайского рома. Поэтому мистера Блента тут быстро приняли как своего. В нем за милю можно было узнать моряка – походка, манера говорить, загорелое и выдубленное ветром лицо. Но одевался и вел себя он как настоящий джентльмен, поэтому даже самые лучшие дома города гостеприимно распахнули перед ним двери.
Хотя, конечно, в основном его успеху способствовало то, что мистер Блент купил в городе большой дом, пожертвовал кругленькую сумму на церковь и устроил в честь Рождества такой праздник, что горожане вспоминали его потом несколько месяцев. Богатство всегда хорошо, а когда оно подкреплено щедростью, то делается совершенно неотразимым. Дамы сразу стали находить фигуру Горацио Блента необыкновенно статной, а улыбку просто очаровательной.
Ему прощали редкие приступы нелюдимости, обычно случавшиеся как раз тогда, когда в порт прибывало большое количество кораблей. Злые языки шептали, что мистер Блент не хочет встречаться с кем-то из старых знакомых, у которых увел из-под носа ценный груз. Но Джулия Блент всегда бросалась защищать репутацию мужа, утверждая, что он просто скучает по морю и не желает лишний раз растравлять душу, слушая о морских приключениях. С женой никто не спорил, ну а потом эта тема просто исчерпала себя, нашлись иные, более интересные предметы для обсуждений.
Вот и сегодня мало кто обратил внимание, как насторожился Горацио Блент, кинув взгляд на гавань. В ней виднелись мачты двух новых кораблей, которых вчера еще не было.
– Сент-Джон, не знаешь, что за корабли стоят у причала? – Звучный голос Блента перекрыл общий говор.
Мужчина лет пятидесяти оглянулся на гавань.
– Это из сопровождения торгового флота, шли в Ост-Индию, – небрежно ответил он, – завернули подлатать что-то. Их во вчерашнем шторме неплохо потрепало.
Мистер Блент кивнул и сразу потерял интерес к новым кораблям. По-видимости, королевский флот его мало интересовал. Он кивком подозвал жену, которая с некоторым сожалением оставила толпу подруг, но не возражая села в экипаж. Блент тоже откланялся.
– Жду вас всех сегодня вечером, господа.
Экипаж укатил. Остальные прихожане тоже постепенно разошлись и разъехались.
Когда никого не осталось, от стены церкви отделился красивый, хорошо одетый молодой человек. Он спустился вниз по улице, ведущей к морю, подошел к маленькому домику недалеко от поворота к порту и постучал в дверь. Та сначала приоткрылась на два дюйма, потом распахнулась, и молодой человек вошел внутрь. В доме были трое: высокий мужчина в военной форме, второй мужчина, в котором сразу можно было узнать авантюриста как по костюму, так и по манере держаться, и очень красивая молодая женщина. Арсеналу, разложенному перед ними на столе, позавидовал бы любой форт.
– Ну? – нетерпеливо спросил военный.
– Это он, – коротко ответил молодой человек.
Глава 2.
Оркестр мистера Блента был действительно хорош. Не зря он гордился, что выписал музыкантов из самого Лондона. Гости высоко оценили такое приобретение, ведь потанцевать любили все. Правда, старенький консервативный викарий потихоньку ворчал, что танцы, мол, бесовское развлечение и во многих богобоязненных приходах их давно запретили. Но на него никто не обращал внимания, тем более что основной местный пастырь душ, приходской священник, тоже был большим любителем светских развлечений. В отличие от викария он не был презираемой в городе сухопутной крысой, а являлся самым настоящим корабельным священником, соблазнившим пассажирку, дочь богатого помещика, и получившим в качестве приданного от ее отца здешний приход.
Ну, а Горацио Блент уже давно приобрел в городе репутацию эстета и меломана, поэтому такие чудачества, как приглашение лондонского оркестра, никого не удивляли. Да и повод был достойный – мистер Блент получил дворянское звание и теперь официально стал местным помещиком. В честь этого он и давал пышный прием, на который пригласил всех уважаемых граждан города и окрестных джентри.
Надо сказать, покупка дворянства никого не смущала, поскольку не меньше половины местных жителей также были как помещиками, так и дворянами лишь в первом поколении. Благо Англия всегда была демократической страной, и власти не только не препятствовали приобретению высокого статуса за деньги, но и, наоборот, законодательно требовали от каждого покупателя поместья соответствующих размеров приобрести в нагрузку еще и дворянский титул.
Дамы собрались кружком вокруг хозяйки дома, поздравляя ее с такой завидной долей. В их щебетании слышались явные нотки зависти, которые не только не смущали миссис Блент, но, наоборот. заставляли ее выше поднимать красивую голову. Ах, если бы Горацио получил еще рыцарское звание, тогда Джулия Блент достигла бы пределов своих мечтаний. И ведь это не так уж нереально, титул баронета тоже можно купить, надо только приобрести поместье побольше и подать заявку, куда следует. А денег у мужа еще очень и очень много, это она знала точно.
Миссис Томпсон, соседка Блента по поместью и мать двух вполне взрослых дочерей, наклонилась к своей подруге леди Гонт и тихо сказала:
– Ты только посмотри, как эта особа задирает голову. Уже почувствовала себя принцессой. Неужели не понимает, почему Блент на ней женился?
– А почему? – удивилась леди Гонт, которая наивно полагала, что дело только в том, что бывшая миссис Роджерс была первой красавицей города.
– Да потому, что она – вдова.
– И что?
– И у нее два сына.
– Душечка, я что-то не улавливаю твою мысль. – Леди Гонт захлопала глазами.
– А он приобрел поместье и теперь имеет майорат. Неужели ты не понимаешь? Если бы он женился на девице, кто знает, были бы у нее дети, да и какого пола. А эта особа точно родит мальчика, – и миссис Томпсон многозначительно посмотрела на подругу.
– Душечка, да ты просто гений! – в восторге воскликнула леди Гонт и поспешно поймала за локоть кого-то из гостей, дабы поделиться этой потрясающей версией.
Тем временем оркестр кончил играть контрданс и джентльмены повели своих дам на места. После небольшого музыкального проигрыша должна была начаться величественная павана, в которой по традиции участвовал и мистер Блент. Злые языки говорили, что он просто умеет танцевать только павану и бранль. И это было истинной правдой. Горацио специально выбрал эти два танца, в которых его мощная фигура смотрелась достаточно презентабельно, разучил их и на этом счел свою светскую обязанность выполненной. Теперь он на каждом балу или музыкальном вечере мог в одном танце пройтись со своей женой, и в одном – с кем-нибудь еще.
Вот и сейчас Блент подал руку своей очаровательной супруге, красотой и манерами которой он очень гордился, и вывел ее на середину танцевального зала.
Заиграла музыка, зашелестели пышные юбки, пары синхронно начали выполнять манерные фигуры. Горацио тоже шагал, поворачивался, кланялся, но внимательный наблюдатель заметил бы, что мыслями хозяин дома где-то в другом месте. А Джулия Блент была весьма и весьма наблюдательна.
– Мистер Блент, с вами все в порядке? – прошептала она, продолжая улыбаться.
– Да, мадам, а почему вы спрашиваете? – Он бросил на жену острый взгляд.
– Вы уже два раза наступили мне на ногу и даже не обратили внимания. А уж то, что вы смотрите не на меня, а куда-то по сторонам, наверняка заметила не только я.
– Простите, моя дорогая, мне действительно как-то нехорошо, – согласился Блент, решив, что лучше быть нездоровым, чем подозрительным.
– Так пойдите к себе, прилягте минут на пять, – в голосе молодой женщины звучала неподдельная тревога, – никто и не заметит, все подумают, что вы пошли отдать какие-нибудь распоряжения слугам.
– Пожалуй, я так и сделаю сразу после танца, мадам, – улыбнулся Блент, – благодарю вас за заботу.
Оркестр сыграл последний такт, гости поблагодарили музыкантов дружными искренними аплодисментами и начали готовиться к следующему танцу. Никто не обратил особого внимания, что хозяин неторопливо скрылся за дверью, ведущей из парадных в жилые помещения дома.
Миссис Блент повела следующий танец в паре с молодым помещиком Грегори Бэйнсом, мать которого была одной из немногих женщин, искренне обожавших Джулию. Причиной такой странной любви было то, что миссис Блент в бытность свою миссис Роджерс не вышла замуж за Грегори, после чего тот с горя согласился-таки последовать воле матери и женился на мисс Ферфакс и ее приданном в десять тысяч фунтов. Впрочем, Бэйнс не оставлял надежды добиться когда-нибудь расположения очаровательной Джулии. Надо сказать, это устраивало абсолютно всех – его самого, обеих миссис Бэйнс, которые не верили в реальность его надежд, ну и миссис Блент, с удовольствием держащую про запас поклонника, которого можно при случае продемонстрировать мужу как доказательство своей востребованности у противоположного пола.
Но прошло около получаса, а мистер Блент так и не вернулся. Некоторые гости уже обратили внимание на длительное отсутствие хозяина, и по зале зашелестел нехороший шепот. Миссис Блент, по-прежнему цветя улыбкой, незаметно выскользнула в дверь и полетела вверх по лестнице. Наверняка, Горацио просто лег и незаметно уснул, не в его привычках так нарушать этикет. Надо разбудить его поделикатнее, чтобы он не рассердился на беспокойство, но почувствовал свою вину перед женой.
Она подхватила канделябр и осторожно открыла дверь в спальню. Пусто. Джулия даже слегка растерялась, но тут же сообразила – Горацио наверняка прилег в своем кабинете. Это была полностью его вотчина, ни жена, ни слуги туда не заходили иначе как по его личному приглашению. Миссис Блент это нисколько не смущало, еще по первому замужеству она поняла, что у мужчины должен быть свой холостяцкий угол в доме, иначе он найдет его вне дома.
Джулия немного поколебалась, но все-таки решила рискнуть и постучаться в дверь кабинета, тем более что туда можно было пройти по маленькому коридорчику прямо из спальни. Эту маленькую подробность не знали даже слуги – дань некоторой подозрительности мистера Блента, на которую его супруга тоже смотрела сквозь пальцы. Хочет мужчина иметь в своем доме потайные ходы – его право.
Дверь в коридорчик была замаскирована огромным венецианским зеркалом, которое мистер Блент преподнес жене в качестве свадебного подарка. Неслыханная роскошь. Такого не было даже в доме мэра, а уж жены местных помещиков о подобном могли лишь мечтать. Миссис Блент поставила канделябр и с удовольствием окинула взглядом свое отражение. Хороша! А в смутном пламени свечей выглядит вообще лет на двадцать пять. Тощевата, конечно, но тут уж ничего не поделаешь, порода такая, что мать, что бабка до смерти были костлявые. Впрочем, ни мистер Роджерс, ни мистер Блент не жаловались, значит все в порядке. От подружек-сплетниц все недостатки скрыты модным кринолином, зато стройность талии заставляет многих мясистых красоток зеленеть от зависти. Джулия довольно улыбнулась и нажала на завиток около рамы.
Зеркало бесшумно отодвинулось, и миссис Блент на цыпочках прокралась к другому концу маленького коридорчика. Похоже, она была права – под дверью кабинета виднелась полоска света, значит Горацио там. Джулия уже было подняла руку, чтобы постучать, но замерла. В кабинете явно были несколько человек. Невероятно! Она чуть поколебалась, однако любопытство пересилило. Дверь можно слегка приоткрыть, тогда все будет слышно, а кое-что даже видно. Ну а из кабинета ее заметить будет невозможно, Джулия знала, что там дверь замаскирована гобеленом. Она осторожно нажала на ручку…
Глава 3.
– Если для чистоты эксперимента я должен ее поцеловать, то даже не надейтесь. Я уже два раза был мертвецом, мне хватит. В третий раз умирать не тороплюсь, – в звучном голосе Горацио Блента смешались раздражение и насмешка.
Ответом ему был настоящий хор восклицаний и смешков, перекрытый сердитым:
– Вам никто и не предлагает!
И следом взрыв смеха. Смеялись двое – мужчина и женщина. Потом к ним присоединился и сам Блент.
– Мистер Тернер, я вас отлично понимаю. Мы с вами – серьезные женатые люди и чтим святость семейных уз. Этим двум холостякам нас не понять. А вот вам, миссис Тернер, надо бы посерьезнее относиться к браку.
Джулия улыбнулась. Приятно вот так, оставаясь невидимой, слышать от мужа слова о святости семейных уз.
– Барбосса, с каких пор вы стали таким занудой? – воскликнул веселый женский голос. Миссис Блент встрепенулась. Если внешность говорившей соответствует голосу, то она должна быть молода и наверняка красива. Это ее Горацио боится поцеловать? И почему она называет его таким странным именем? – Неужели свадебный обряд на вас так плохо повлиял? Или это жизнь в захолустье, без опасностей и приключений, превратила вас в скучного консерватора.
– Я всегда был, как вы выразились, «скучным консерватором», – язвительно ответил Блент, но Джулия расслышала в его голосе легкую обиду.
– Твой консерватизм, Гектор, не помешал тебе спереть мои деньги. – Кажется, говорил тот же мужчина, который до этого смеялся. Его низкий, с богатыми модуляциями голос можно было бы назвать приятным, если бы не излишняя манерность и склонность растягивать слова.
– Ты хотел сказать, Джек, – язвительность в тоне мистера Блента стала еще острее, – забрать мои деньги. Ты не имел никакого права на сокровища Исло-де-Муэрте. Их собрал я со своей командой. Они все свою долю получили.
– И на моем корабле!
– «Жемчужина» была моим кораблем.
– С какой это стати?
– Я честно скинул тебя с капитанского мостика по законам берегового братства.
– А когда вы увели «Черную жемчужину», бросив Джека на Тортуге, вы тоже поступили по Кодексу? – вмешался тот мужчина, который возражал против поцелуев.
Блент хмыкнул и назидательным тоном заявил:
– Мистер Тернер, а вы вообще не вправе встревать в спор двух пиратских баронов…
Джулия закрыла рот обеими ладонями, чтобы не завизжать. Ее упорядоченный мир рассыпался на части, как один из тех карточных домиков, которые строил мистер Блент в редкие дни депрессии. Когда настроение улучшалось, он обычно легким взмахом шляпы безжалостно разрушал сложное строение, кропотливо выстраиваемое несколько часов… А она строила свою жизнь тридцать два года… Тридцать два! И теперь он одним словом ее разрушил. Жена пирата! Что же с ней теперь будет? А что будет с мальчиками? Особенно с Николасом, он такой ранимый, хоть и старший… Ей хотелось зарыдать, как в детстве, но здравый смысл взял верх над чувствами – не плакать надо, а думать.
То есть сначала слушать, потом думать и наконец действовать. А послушать было что – странные друзья Блента очень оживились при упоминании пиратских баронов.
– Зато я вправе! – после небольшой паузы насмешливо сказала женщина. – Не забывайте, я все еще королева.
«Боже мой, еще и королева какая-то!» – растерянно подумала Джулия. Она знала только одну королеву – Ее Королевское Величество Анну Стюарт. Но та, разумеется, не имела никакого отношения к пиратам.
– Вы, миссис Тернер, вообще хорошо устроились, – проворчал Блент, – теперь вас просто невозможно переизбрать. Если новое голосование завершится ничьей, а так оно и будет, вы останетесь королевой.
– И королева пиратов на моей стороне, – радостно заявил Джек.
– Но это еще не повод, чтобы я поделился с тобой своими деньгами. В конце концов, ты получил компенсацию, да и корабль я тебе вернул. – Блент снова был любезен, как и полагается настоящему джентльмену.
Тут до Джулии наконец дошло, что нежданные гости требуют еще и деньги. Ее деньги! Те самые, которые она уже распланировала на покупку титула баронета, на приобретение нового поместья, на дом в Лондоне, да много на что. Час от часу не легче. Правда, судя по поведению Горацио, он не собирался ничего отдавать, но он один, а этих пиратов много.
Джек тем временем заворчал, даже потеряв часть своей манерности:
– Тоже мне, вернул… бросил просто и смылся…
– А кроме того, – снова вмешался Тернер, – о какой компенсации идет речь?
– Джек, – заинтересованным тоном спросил Блент, – неужели ты опять кинул своих товарищей? Время идет, а ты не меняешься.
Мужчина, которого называли Джеком (Джулии еще некстати пришло на ум, что обезьянку Горацио звали так же), гордо, как человек, которого не смогли поймать на обмане, изрек:
– Если ты говоришь о карте Jungbrunnen*, – Джулия скривилась, поскольку не знала ни одного иностранного языка и не могла даже примерно предположить, о чем идет речь, – то можешь оставить свое ехидство при себе. Гектор говорит о карте, леди и джентльмены. О той самой, из-за которой мы сюда и явились.
– Тем более, – не потерял уверенности Блент. – Я взял корабль, а ты – карту. Честный обмен. Корабль я вернул, так что это еще ты мне должен.
– Очень смешно, – протянул Джек. – Адмирал, думаю, ваше предложение было самым надежным. Проще всего его арестовать, а деньги забрать.
Джулия обмерла и уже стала лихорадочно соображать, что из имущества она еще успеет спасти. Но, к ее изумлению и облегчению, Блент только рассмеялся.
– Гениально! Даже если вам это удастся, все имущество будет конфисковано в британскую казну. Здесь вам не Карибы, господа, здесь государство не позволит себя грабить. А наш многоуважаемый молчаливый адмирал не имеет никакой власти в этом городе. Мэр Истербрук же не тот человек, который упустит свою выгоду. Он, конечно, уступает славной памяти покойного мистера Беккета, но тоже деловой джентльмен.
– А вы умный человек, Гектор Барбосса… – негромко сказал мужчина, который до сих пор не вступал в разговор. Его четкий голос и очень внятное произношение напомнили Джулии ее дядю, брата матери – полковника в отставке, много лет прослужившего в британских колониях в Вест-Индии.
– Благодарю вас, адмирал Норрингтон. – Миссис Блент прямо представила себе, как муж при этих словах отвесил элегантный поклон. – Должен сказать, что я очень рад видеть вас – единственного нормального человека в этой компании. Вот только никак не могу понять, что же вы делаете среди пиратов? Неужели опять хотите лишиться формы?
– Вы не хуже меня знаете, сэр, – устало ответил адмирал, – что с корабля Дэви Джонса так просто не отпускают. Я еще должен расплатиться со своими долгами.
Повисло молчание. Неловкое и смущенное – Джулия почувствовала, как эти две эмоции буквально разлились в воздухе. Ей ужасно захотелось увидеть участников разговора. Она осторожно приоткрыла дверь чуть пошире – там в гобелене была небольшая… скажем так – прореха. Джулия когда-то собственноручно вытащила несколько ниток, чтобы, не показываясь, можно было окинуть взглядом хотя бы часть комнаты. Обычно так она решала, в достаточно ли хорошем настроении мистер Блент и стоит ли в данный момент подходить к нему с вопросами. И всегда все удавалось великолепно.
Но сегодня – увы и ах! То ли бальные туфли не слишком подходили, чтобы красться в них по темным коридорам, то ли просто Джулия от любопытства потеряла осторожность. В общем, она споткнулась и рухнула бы, не ухватись руками за злополучный гобелен.
– Ага! – сказал кто-то, обхватывая молодую женщину и ловко пеленая ее гобеленом так, что она не могла двигаться. – Что это за рыбка нам попалась?
Глава 4.
– Барбосса, да у тебя в доме шпион! – Джулия не расслышала, кто это произнес, – дурацкий гобелен плохо пропускал звук.
– Скорее шпионка, – весело сказал тот, кто держал пленницу. – Повесим ее на нок-рее?
– Горацио! – взвизгнула Джулия. – Спаси меня! Это я!
– Черт возьми! – прогремел голос Блента. – Джек, отпусти немедленно мою жену! Если ты ей что-нибудь повредил, клянусь щупальцами Кракена, я тебя самого на нок-рее вздерну.
– Как будто я не умею с женщинами обращаться, – насмешливо сказал Джек, но Джулия почувствовала, что он сильно ослабил хватку. – Да вот она, забирай в целости и сохранности.
Молодая женщина почувствовала, как ее слегка подтолкнули. Потом ощутила знакомую хватку Блента и немного успокоилась. Конечно, муж будет не в восторге от ее появления, но он же забеспокоился о ее состоянии, поэтому, может быть, не очень сердится.
Ее выпутали, наконец, из гобелена, и теперь Джулия стояла посреди кабинета, чихала от пыли и пыталась привести в порядок измятое платье. Ну и потихоньку разглядывала гостей.
Прямо напротив нее стоял высокий серьезный красивый молодой мужчина. Очень красивый молодой человек. И очень-очень молодой. Даже странно было – неужели такой симпатичный, совершенно добропорядочный на вид юноша может быть пиратом?
Но тут откуда-то сбоку появилась девушка с канделябром в руке, и Джулия забыла обо всем. Ее просто затрясло от жгучей зависти. Девушка была молода – наверное, едва вышла из школьного возраста, и потрясающе, необыкновенно красива. Золотые волосы обрамляли прелестное лицо с тонкими изящными чертами, на котором сверкали огромные темные глаза в окружении густых ресниц. Высокая, наверное, на полголовы выше Джулии, стройная, утонченная, она была тем самым идеалом, который миссис Блент до сей поры считала выдумкой. А как она держалась – словно королева…
Королева? Джулия чуть не заплакала. Королева пиратов! Это ужасно! Перед ней сама Титания в облике королевы пиратов, а она – помятая, растрепанная и вся в пыли. И так рядом с такой красавицей любая женщина дурнушкой покажется, а тут еще и унизительный вид.
– Мадам, с вами все в порядке? – словно издалека она услышала тот четкий внятный голос, который напоминал ей любимого дядю.
– Д-да… – пробормотала Джулия, с трудом переключая внимание с Титании на говорившего. – Благодарю вас, сэр.
И тут же расстроилась еще больше. Еще один мужчина, теперь примерно ее ровесник, а главное – в так любимой ею британской военно-морской форме. Такой вежливый и вообще приятный… А она тут растрепанная, помятая… нет, хватит повторять одно и то же.
– Гектор, – прямо у нее над ухом протянул манерный голос Джека, – а она милашка. Правда, тебе во внучки годится…
Джулия вспыхнула и оглянулась на мужа. Тот улыбался. Очень нехорошо улыбался. А ей не нравилась такая улыбка, слишком уж она не подходила тому спокойному и добропорядочному человеку, за которого Джулия выходила замуж. А кроме того, она отлично помнила, как Горацио так же улыбнулся партнеру по картам, сказавшему, что он бы на месте королевы всяких выскочек, купивших себе титул, на порог бы не пустил. Сама Джулия тогда сильно обиделась, она-то уже знала о планах мужа купить дворянство. А вот мистер Блент ничуть не рассердился, он просто улыбнулся и предложил повысить ставки. И ушел тогда этот высокомерный сноб голым-босым, оставив закладную на дом и поместье. Хорошее поместье, жаль только, что в Шотландии – ехать далеко.
Она потрясла головой. Мысли слегка неуместные в данной ситуации. При чем тут Шотландия? Надо положение спасать – вон уже пауза нехорошая повисла. Приятно, конечно, когда тебя считают такой молодой, но муж дороже.
– Видите ли, сэр… – надменно начала она, поворачиваясь.
И осеклась.
Перед ней стоял некто. С ленточками в черных кудрях. В живописном костюме то ли итальянского разбойника, то ли алжирского пирата. С саблей и двумя пистолетами за поясом.
Джулии показалось, что она видит абсурдный сон.
– Капитан Тиг… – пробормотала она растерянно. – А где же ваша гитара?
ТВС...
|
